— Слава всегда был проворнее меня, — рассказывает папа о том времени, — он бегал, доставал редкие записи, пластинки, знал наизусть состав любимых групп и их тексты, а мне просто нравилась музыка. У нас дома начали собираться друзья, к нам можно было прийти в любое время. Надо отдать должное родителям за то, что мы приходили домой, как в клуб.

Это были девяностые, многие записи были редкостью, поэтому существовали своеобразные квартирные и подвальные клубы, куда приходили ребята, смотрели фильмы и слушали музыку. Именно такой клуб спонтанно организовался в нашей квартире. Самое удивительное, что, как уверяют бабушка и папа, соседи никогда не жаловались на громкую музыку, толпу или шум.

— Мы с мужем сразу решили, что пусть лучше они будут дома с друзьями, чем болтаться по подъездам, — говорит баба Надя.

Но папа со временем начал пресекать такие посиделки, потому что, как он сам говорит, родители приходят уставшие, а дома толпа людей орет «Napalm Death», к тому же начали пропадать вещи. Решили оборудовать свое место для отдыха. В подвале.

— Тогда за подвалами совершенно никто не следил, и в каждом доме, в каждом подвале были такие же ребята. Изначально мы преследовали благие цели: все оттуда вычистили, покрасили, сделали даже какое-то подобие спортивных тренажеров. Мы хотели собираться так, чтобы не мешать родителям, но потом все это превратилось в пьянство, безделие, торчание там сутками. Кто-то даже клей нюхал. Я не нюхал! — строго говорит папа, но тут же смеется. — Дома в основном сидели Славины друзья, а в подвале мои, потому что мои друзья были на тот момент балбесы конкретные.

Тогда почти все спортивные клубы стали коммерческими, а денег ни у кого не было, заняться стало резко нечем, вот и начались новые движения, в стране анархия по большому счету, их спасали только такие подвалы и секции по авиастроению, моделированию и прочие.

Это сейчас поклонник даже самого экзотического направления может легко заказать шмотки в интернете или подобрать в магазине. А тогда стиль надо было создавать самому. Принты на футболках дядя Слава рисовал сам, вместе с папой они «художественно» резали и рвали джинсы.

— У меня они были просто рваные, но у Славы! У него на ногах было настоящее произведение искусства: он аккуратно вырезал полоски, а затем вставлял суперкрутые нашивки с червями, мозгами и кишочками, — не без восторга рассказывает папа.
За такое творчество нужно было держать ответ на улицах. Жизнь металлиста тогда была полна приключений, а иногда и опасностей.

— Могли и побить. У наших друзей сережки с мясом вырывали и волосы стригли, — рассказывает папа. — Но мне кажется, такой жестокости, какую я вижу во многих ребятах сейчас, не было. У гопников и футбольных фанатов на тот момент не было задачи истребить нас. У них была одна цель: если ты что-то о себе заявляешь, то будь готов за это стоять. Я пытался со всеми найти общий язык, у меня не было нигде врагов, а в «лютые» районы, вроде Черемошников и Каштака, я не совался.

Приезд любимой группы был редкостью и настоящим Событием. Его предвкушали, на нем отрывались, и этот чад кутежа вспоминали еще долго. Одним из таких событий стал концерт «Арии» во Дворце спорта. К сцене было не подойти: перед ней, как ров, была пустая зона, огороженная пластиковыми стульями, за порядком следила целая рота милиции. А без живого контакта с залом и у музыкантов настрой совсем не тот.

— В какой-то момент фанаты стали прыгать на эти стулья, была такая жуткая каша, весело, угарно! — с улыбкой вспоминает папа. — Но тут милиция не выдержала, началась настоящая бойня. Правда, насколько я помню, из зала никого не арестовали и не выкинули, директор прервал концерт, который продолжался всего-то полчаса, но толпу еще долго не могли разогнать. Но верхнюю строчку нашего семейного хит-парада концертов занимает «Коррозия металла».

— Организация была шикарной, охранники не лезли к нам, а особо резвых ребят, которые пытались лезть к музыкантам и сильно пьяных они просто выкидывали из зала. Концерт длился два часа, мы, как дурни, прыгали в толпу со сцены. Когда на сцену полез прыгать мой двухметровый друг, толпа просто расступилась, и он плашмя рухнул на пол. Это было безумно весело, — тут папа заржал в голос. — Славе во время месива оторвали обе штанины, а это был ноябрь, и он шел со второго Томска до Бела Куна в «шортах», люди не очень-то адекватно на это реагировали.

P.S.: Кажется, в нашем доме подрастает еще одна поклонница металла — моя младшая сестра Василиса. В два года она отобрала у папы наушники, в которых гремел «Rammstein», и рассмеялась и начала трясти головой под музыку. Сейчас ей четыре и она иногда просит у папы: «Включи тарарам!»