Даша заканчивает школу. Она носит короткую стрижку и очки в черной оправе, любит кофе и свое серое пальто-кокон. — Если я говорю, что пою в церкви, люди либо в осадок выпадают, либо говорят: «О, круто».
Юля учится на втором курсе в ТГУ. У нее забавный свитшот с бананами и тоннель в одном ухе. — У меня тоже в осадок выпадают, — говорит она.
Юля учится на втором курсе в ТГУ. У нее забавный свитшот с бананами и тоннель в одном ухе. — У меня тоже в осадок выпадают, — говорит она.
Мы разговариваем в узкой комнате, которая в их маленьком, домовом храме служит библиотекой, классом и местом для чаепитий одновременно. В православных храмах поют а капелла, то есть без музыкального сопровождения, на несколько голосов. — Поем мы, стоя по несколько часов, — поясняет Юля, — на первый взгляд довольно сложно. Но когда такие тексты поешь, как-то не замечаешь времени и усталости. Тексты песен — это церковная поэзия. У каждого текста и музыки своя долгая история. — Еще надо знать церковнославянский язык, — добавляет Даша. А еще певчие объединяются в сообщества и даже паблики в контакте. Там своя аудитория и свой профессиональный юмор. — Когда ты попадаешь в какую-нибудь околоцерковную среду или в лагерь, певчие сразу объединяются, находят какие-то общие фишки, шуточки, — говорит Даша. В своей среде девушки чувствуют себя хорошо. А в обычной жизни нередко слышат удивленные вопросы: ты же вроде нормальная, почему ты поешь в храме? Ты что, монашкой хочешь стать?
Домовый храм — маленький храм при каком-то заведении или в не предназначенном для него помещении. Наши героини поют в храме, который находится в бывшем хранилище почты.
На столе перед нами вещи, которые нужны на репетиции и на самой службе. Здесь есть несколько книг со сложными названиями, папки с нотами, допотопный маленький синтезатор, странный инструмент в форме вилки, а рядом — вполне привычные вещи вроде блокнота и карандаша. Даша и Юля объяснили, что для чего:
Синтезатор помогает на репетиции, на нем можно проиграть партии по отдельности, если кто-то ошибается.
Камертон — это инструмент для настройки. Он издает один звук, от которого строится исходная нота для каждой партии.
Октоих — это цикл служб из восьми частей. По одной на каждую неделю.
Минея — службы праздников и святых.
Ну а богослужебные указания — это такой сборник «подсказок» на каждый день года: что петь, что читать, где что найти.
Камертон — это инструмент для настройки. Он издает один звук, от которого строится исходная нота для каждой партии.
Октоих — это цикл служб из восьми частей. По одной на каждую неделю.
Минея — службы праздников и святых.
Ну а богослужебные указания — это такой сборник «подсказок» на каждый день года: что петь, что читать, где что найти.
— Я всем говорю, что верю в Бога, но про церковь и клирос предпочитаю не рассказывать. Потому что люди, зная меня, начнут церковь осуждать в первую очередь, — рассказывает Юля, — ведь я же, по их логике, должна ходить в платочке и юбке, и поститься. А я — нет. — Сложно, когда ты выглядишь нетрадиционно для православной, — добавляет Даша, — я ношу короткую стрижку, далеко не всегда хожу в юбке. И мне нравится. А людям сложно это понять.
О своем деле Даша рассказывает только самым близким друзьям. Или молчит, пока не спросят. Она любит химию и собирается поступать на хирурга, а не на регента. Учит немецкий, а не славянский. Этого вполне достаточно, чтобы повергнуть собеседника в шок. Хотя для обычного человека ничего особенного в этом нет. Юлин юмор и заводной характер тоже не вписываются в образ «монашки». Но у нее есть друзья, которые приходят в храм, чтобы поддержать ее. — Это здорово, — говорит она, — ну а всем не обязательно об этом говорить. Несмотря на сложности, пение для девушек — важная часть жизни. Они продолжают петь, потому что любят свое дело. Это не работа для заработка, это призвание. — Я даже не могу представить, как я сейчас без этого… Если мне в другом городе или в другом храме предлагают попеть, я соглашаюсь. Или сама начинаю подпевать, по привычке замечать какие-то моменты. Теперь это часть моей жизни.
О своем деле Даша рассказывает только самым близким друзьям. Или молчит, пока не спросят. Она любит химию и собирается поступать на хирурга, а не на регента. Учит немецкий, а не славянский. Этого вполне достаточно, чтобы повергнуть собеседника в шок. Хотя для обычного человека ничего особенного в этом нет. Юлин юмор и заводной характер тоже не вписываются в образ «монашки». Но у нее есть друзья, которые приходят в храм, чтобы поддержать ее. — Это здорово, — говорит она, — ну а всем не обязательно об этом говорить. Несмотря на сложности, пение для девушек — важная часть жизни. Они продолжают петь, потому что любят свое дело. Это не работа для заработка, это призвание. — Я даже не могу представить, как я сейчас без этого… Если мне в другом городе или в другом храме предлагают попеть, я соглашаюсь. Или сама начинаю подпевать, по привычке замечать какие-то моменты. Теперь это часть моей жизни.
Клирос — это и есть церковный хор. Так еще называют место, где стоят поющие. Церковный певец — это певчий.
"Задача клироса — создавать нужную атмосферу для молитвы" — Даша
"Задача клироса — создавать нужную атмосферу для молитвы" — Даша
Опубликовано: «Штепсель» №11, 2016
Об авторе
Мария Землянова
11 класс, лицей №1, г. Томск
